КОГДА УМЕРШИЕ ВЗЫВАЮТ О ПОМОЩИ

«Здравствуй, дорогая моя драгоценная Томулечка!

Приветушки, Томулечка!

Салют, Тамарка!

Вот если ты читаешь это письмо, то значит, я тебя уже жду долго на небесах, а где в каком месте найдёшь, если что, ты, может, остудишь костёр… Это, может, мне охладит душу, а то всё греет твой лучик света. Ты уж прости, что так получилось…» 

Эти строки, эти почти интимные слова – цитата из письма заключенного Александра Новикова своей жене Тамаре Владимировне. Александр отбывал назначенное судом наказание в ИК-15, расположенной в г. Могилёве.

Александр Новиков умер в колонии под утро 9 октября 2017 года в возрасте 52 лет.

Тамара Владимировна рассказывает, что  недавно в который уже раз перебирала вещи, которые отдали ей в колонии после смерти мужа. Взяла старый испорченный глюкометр мужа (Александр страдал сахарным диабетом, об этом мы еще скажем ниже) и в памяти вдруг явственно всплыли слова, которые он говорил во время последнего свидания. Александр настойчиво просил жену забрать этот испорченный глюкометр. Тамара Владимировна говорит, что она очень удивилась и спрашивала: «Зачем ты хранишь испорченный прибор? Выбрось, да и все дела!». Но Александр еще несколько раз настойчиво повторил, чтобы жена забрала глюкометр, особенно если с ним что-нибудь случится. При этом еще предупредил супругу, чтобы она была осторожной, не ходила одна или в неосвещенных местах. Буквально через пару недель после свидания Тамаре Владимировне сообщили, что Александр скоропостижно скончался, а когда она примчалась в колонию, вместе с вещами мужа вынесли и тот старый испорченный прибор…

Теперь Тамара внимательнее осмотрела глюкометр, его чехол, и… обнаружила, что в чехол что-то зашито! Это «что-то» и оказалось спрятанным письмом, цитату из которого мы привели в начале. 

Тамара Владимировна оставила нам копию письма и разрешила использовать его в наших публикациях. Но почему Александру пришлось так тщательно его прятать?

И это не единственная загадка обращения из прошлого. Пожалуй, самое удивительное в письме – это дата его написания.  Как следует из текста, письмо было написано примерно за 8 лет до того, как попало к адресату! Но почему Александр хранил его в своем «тайнике», почему с таким упорством добивался, чтобы жена всё же получила эту весть?

Возможно, разгадка кроется вот в этих строках: «…хочу, чтобы ты попробовала хотя бы отомстить за меня законно, а именно зам. по ИП Лазаренко А.В., начальнику отряда лейтенанту Зайцеву Н. (1-й беспредельно начал войну со мной, а уж не упустил шанс казнить дальше замполит, душил в клубе осуж. Нищенко 2 отр. очевидец и три офицера, но и дневальный и т.д. все в курсе… в присутствии зам. по оперативной работе капитан Слесарев...»?

Сегодня Алексей Лазаренко – начальник этой самой 15-й колонии, а нынешний заместитель начальника УДИН МВД по Могилёвской области подполковник Александр Слесарев - это, вероятно, и есть капитан Слесарев, который упоминается в письме. С учетом этих фактов становятся понятнее конспирация и осторожность, с которыми Александр пытался передать это письмо на волю.

Но на этом вести из прошлого не прекратились. Тамара Владимировна рассказывает, что некоторое время тому назад на домашний телефон ей поступил звонок от неизвестного человека, который сообщил следующее.

Этот человек приехал со свидания со своим родственником, отбывающим наказание в ИК-15. Заключенный просил передать Тамаре Владимировне, что её муж   скончался через несколько часов после введения ему в инъекции неизвестного вещества. При этом часть этого вещества осталась во флаконе. После того, как другие осужденные увидели, что мужу стало плохо, а через некоторое время он скончался,  флакон с оставшейся частью вещества был спрятан осужденными среди вещей А. Новикова. Человек, приехавший со свидания, передал жене Александра, чтобы она искала этот флакон в вещах, которые отдали ей после смерти мужа из ИК-15.

Внимательно пересмотрев еще раз вещи мужа, Тамара действительно обнаружила флакон с неизвестным веществом. 

Со времени смерти мужа прошло уже много времени, говорит Тамара Владимировна, так что вряд ли можно будет установить, что именно находится в этом флаконе. Однако вызывает серьезные вопросы тот факт, что по официальной информации из ИК-15 Александр Новиков умер во сне, и никто из опрошенных заключенных из его секции якобы ничего не заметил. При этом у супруги умершего имеются сведения, что другие осужденные всё-таки видели, что Александру плохо,  пытались вызвать врача, однако медработник прибыл только спустя несколько часов.

Однако и это еще не всё. Через некоторое время после смерти мужа  Тамара Владимировна получила письмо из колонии. Писал человек, хорошо знавший Александра, он очень тепло отзывается о нем, называет своим отцом. Но в этом письме есть такие загадочные слова: «Очень хочется поддержать Вас, как-то помочь… Увы, из этих мест возможности ограничены. Мы завершим Сашины дела, начатые здесь, в том числе и финансовые…» Автор письма, возможно, еще находится в колонии, поэтому копию письма мы не выкладываем на всеобщее обозрение, чтобы его не вычислили по почерку.

Последняя цитированная фраза как раз и вызывает вопросы. Какие финансовые дела могут быть у осужденного, которые будут завершать другие такие же заключенные? Знающие люди с достаточной уверенностью говорят, что дела эти – карточные долги – Александра или Александру. Несложные действия позволили нам удостовериться, что Александр Новиков действительно был широко известным в своих кругах карточным игроком, причем ставки в его играх доходили порой до весьма и весьма значительных сумм. Сложно представить, чтобы об играх такого масштаба в зоне не знала администрации. Тогда разве не уместен и вопрос относительно возможной взаимосвязи этих фактов и смерти Александра?

Странно только, что эти вопросы задаем мы, а не следователи. По факту смерти Александра Новикова проводилась проверка. Причиной смерти названы заболевания осужденного: «…смерть Новикова А.П. последовала от острой сердечной недостаточности на фоне гипертонической болезни и сахарного диабета».

Действительно, при жизни Александр страдал рядом хронических заболеваний, которые требовали регулярного медицинского (диспансерного) наблюдения, а также соответствующего лечения. Однако имеющиеся у нас данные дают основания полагать, что ни предусмотренного медицинскими нормативными актами диспансерного наблюдения, ни тем более адекватного лечения в ИК-15 Александр не получал. Иначе чем можно объяснить, что его артериальное давление так и не было стабилизировано? А главное – почему не был стабилизирован уровень глюкозы в крови А. Новикова? В заключении эксперта по результатам судебно-медицинской экспертизы трупа Новикова А.П. указано, что концентрация глюкозы в крови составила 18,6 ммоль/л при норме 3,9-6,4 ммоль/л. Эти данные подтверждают   предположение о том, что Александр не получал адекватного лечения сахарного диабета, что могло способствовать фатальным последствиям. Как известно, высокий уровень глюкозы в крови приводит к поражению сосудистой системы больного, что, в свою очередь, неминуемо влечёт за собой нарушения функций жизненно важных органов.  Во время свидания Александр говорил жене, что ранее он постоянно имел при себе инсулин и имел возможность самостоятельно вводить его в необходимое время. Однако за некоторое время до его смерти больным сахарным диабетом в ИК-15 запретили иметь при себе инсулин, так что ответственность за своевременное и регулярное введение адекватных доз инсулина полностью ложится на медицинский персонал ИК-15. Тот факт, что уровень глюкозы в крови Александра при вскрытии более чем в три раза превышал норму, неоспоримо свидетельствует о том, что адекватного лечения сахарного диабета он не получал. То же (отсутствие адекватного лечения) можно сказать и в отношении гипертонической болезни, поскольку, как сообщал А. Новиков, он регулярно фиксировал у себя высокое артериальное давление (Александр имел при себе тонометр).

Нам сложно детально комментировать качество медицинской помощи А. Новикову. Например, цифры уровня глюкозы в крови хотя и превышают в несколько раз норму, однако сами по себе смертельными не являются. Для более аргументированного комментария как минимум нужны подробные данные из медицинской документации. Однако когда Тамара Владимировна обратилась в ИК-15 с просьбой предоставить ей выписку из медицинской документации Александра, ей ответили, что данная информация представляет собой врачебную тайну. С учетом изложенного Тамара Владимировна полагает, что и администрации, и медицинским работникам ИК-15 действительно есть что скрывать в данном случае.

Супруга Александра – внешне хоть и хрупкая, но на самом деле мужественная, смелая и настойчивая женщина. Она неоднократно обращалась с заявлениями о возбуждении уголовного дела и в прокуратуру, и в Могилёвский межрайонный отдел следственного комитета (МОСК) . Однако, как рассказывает Тамара Владимировна, в этом МОСКе есть «провидец» следователь Сковородкин, который при первой же встрече уверенно заявил ей примерно следующее: «Сколько Вы ни жалуйтесь, все жалобы придут ко мне, принимать решения и давать ответы буду я». Следователь-«провидец» оказался прав, все ответы на обращения женщины готовил именно он. Стоит ли после этого удивляться, что после отмены прокуратурой г. Могилёва первого постановления от отказе в возбуждении уголовного дела по факту смерти Новикова А.П. МОСКом было принято повторное точно такое же?

Правда, справедливости ради следует сказать, что многие из перечисленных в этой публикации сведений следователю МОСК, скорее всего, не известны, или же, правильнее будет сказать - вероятно, он не слишком стремился их узнать. Выглядит так, что простая женщина, супруга умершего, смогла собрать больше информации, чем номинальный специалист в этом деле.

Разумеется, ни Тамара Владимировна, ни тем более мы не можем поручиться за полную достоверность перечисленных сведений, однако полагаем, что все они в комплексе заслуживают самого пристального внимания и доскональной проверки. 

Правда, нам очень хорошо известно, как в исправительных учреждениях проводятся проверки подобного рода, насколько зависимы заключенные от администрации и насколько легко в таких случаях администрации повлиять на искренность показаний осужденных. Уверены, хорошо понимают это сотрудники и прокуратуры, и следственного комитета. Так, может быть, в этом и подобном случаях уместно хотя бы на время проведения проверки отстранять имеющих отношение к делу представителей администрации от исполнения своих обязанностей? 

«…Такой как ты, Тамарка, не встречал на свете, и рад безумно встрече, что был рядом с тобой очень долгое время… Право, без ума от тебя, Обезьянка моя, золотая Золушка и верная жена… Но и отпускаю тебя, одной очень тяжело… Не успели обвенчаться, вот ты и свободна! Но по приходе на небеса – там ты моя! Моя навеки любовь и кровь! Я буду оберегать тебя душой даже на костре, увидишь! Люблю! Целую всю крепко! С апошним арестантским поклоном, теплом и любовью твой навеки Шуреман…»

*Данный материал продолжает наши совместные с БелГазетой публикации.